Рудукан Татьяна Игоревна
1988–1992 гг. – Архангельское музыкальное училище, специальность – дирижёр,
учитель музыки, преподаватель сольфеджио
1992–1997 гг. – Российская академия музыки имени Гнесиных, квалификация –
руководитель народного хора, преподаватель хоровых дисциплин, методист по
фольклору, специальность – дирижирование народным хором
1995–2008 гг. – концертмейстер Северного хора по классу вокала
2008–2013 гг. – главный хормейстер Северного хора
2013 г. – н.в. – хормейстер Северного хора
2012 г. – н.в. – хормейстер вокальной студии Малого Северного хора
Расскажите, как возникла идея создания детской хоровой студии при Северном хоре?
Идея создания при коллективе хоровой студии принадлежит Нине Константиновне Мешко. В 1980 году в Архангельск приехала выпускница Института имени Гнесиных Евгения Георгиевна Тиглева и начала работать сначала в Северном хоре, а затем в Доме пионеров (в настоящее время Дворец детского и юношеского творчества – прим. ред.). Там и решили открыть детскую студию «Морошка», которая изначально задумывалась как студия Северного хора. «Будешь готовить кадры для нашего хора», – сказала Евгении Георгиевне Нина Константиновна Мешко.
Я тогда была ещё маленькой девочкой и пришла в студию «Морошка» заниматься вокалом, так как очень любила петь и танцевать. В детском саду сказали, что у меня есть музыкальный слух и рекомендовали поступать в музыкальную школу, но раньше туда невозможно было попасть. А когда построили Дворец пионеров и в нём открылся песенно-музыкальный кружок «Морошка», я стала ходить туда на занятия. Поначалу мы даже не понимали, что такое народная песня, но педагоги нас увлекли, народное искусство затянуло.
К нам на занятия приходили и Нина Константиновна Мешко, и Дина Дмитриевна Широкая. Были и творческие встречи с молодыми артистами Северного хора. Мы ходили на концерты Северного хора, он в то время часто выступал во Дворце пионеров. Было очень интересно, мы на этом материале учились.
Расскажите, как начинала работать хоровая студия Малого Северного хора?
В 2012 году мы начали набирать в студию детей с пяти лет. Затем разделили ребят на группы: подготовительная, средняя, старшая. Реклама сработала хорошо, детей на прослушивание пришло много. А поскольку педагога у нас было два, мы смогли взять всех желающих. Группы набрали большие: по 20–30 человек.
Теперь мы детей каждый год набираем. По опыту работы в Северном хоре знаю, что только так можно поддерживать высокий уровень коллектива. Например, в Северном хоре был «золотой» период: артисты пели, было много солистов. А потом в определённый момент оказалось, что среднего возраста нет. Есть люди, которым за сорок лет, и те, кому только двадцать, и они ещё ничего не умеют. Поэтому я в студию стараюсь так набирать детей, чтобы постепенно состав пополнялся, и нужные люди оставались.
Детей, конечно, прослушиваем, но берём практически всех. Потому что, наверно, все дети талантливые. У нас один мальчик два года пропел, не интонировал, а на третий год заинтонировал! Девочка пришла – я сомневалась, брать ли. А она потом и партию в первый же год стала держать. У нас есть астматики, приходят и говорят – легче, лучше становится.
Хоровые занятия проходят три раза в неделю, два раза в неделю – хореография, сольфеджио – один раз в неделю.
Как Вы оцениваете пройденный путь?
У нас есть музыкально развитые детишки, они и на сцене себя чувствуют очень хорошо. Как-то так все сплотились: дружный коллектив, родители очень дружные, и дети друг с другом ладят хорошо. Увлечённость, конечно, чувствуется и у тех, и у других. На этом всё и держится. По детям, по развитию чувствуется, что ещё чуть-чуть и сможем конкуренцию составить Северному хору! (смеётся)
Особенность Северного хора состоит в женском пении. А у вас в студии поют и девочки, и мальчики. Не противоречит ли это самой идее северного пения?
У нас в коллективе всегда были мужские ансамбли. Например, трио Евгений Максимов, Владимир Гришин и Леонид Михайлов. Можно назвать ещё много имён артистов, которые составляли мужские ансамбли в Северном хоре, исполняли частушки, песни народные, шуточные…
И поэтому всегда в хор пробовали набирать молодых людей, но, к сожалению, надолго они не задерживаются. Вроде бы и научатся чему-то, но всё равно, конечно, никто так хорошо не пел, как Леонид Васильевич Михайлов, никто так не чувствовал публику, не нравился ей!
Вот и мы стараемся привлекать в студию мальчиков. Они поют у нас три года. Занятия с мальчиками привнесла Надежда Львовна Миронова.
Есть ли у вас в студии солисты? Кто становится солистом?
Наверное, самые трудолюбивые девочки и становятся солистами. Когда у нас в первый год пришла заниматься Вера Филимонова, ещё тогда Татьяна Андреевна говорила: «Ну, эта девочка, наверное, будет солисткой. Самая трудолюбивая!». Дарина Савич тоже стала солисткой, не без помощи мамы, конечно! Кто хочет – тот добьётся! У тех всё и получается, кто очень хочет.
А в следующем году будет выпуск в хоровой студии?
В нашей студии нет ограничения по возрасту. Мы хотим, чтобы наши выпускники могли поступить в музыкальное училище и дальше продолжить свой путь, после музыкального училища прийти певицами в Северный хор.
Что для Вас лично значит работа с детьми? Что Вы вкладываете в неё?
У нас очень хороший коллектив, нам всем интересно друг с другом общаться, ездить в поездки, развиваться, узнавать что-то новое. Мы ездили в Вологду два раза, на Фестиваль Традиционных Знаний в Кенозерье, побывали на экскурсиях в музеях Приморского района, в деревнях Хотьково, Уйма, Пустошь, Малые Карелы, нередко устраиваем встречи с какими-то интересными людьми. Всё это моя жизнь, моя работа, которой я отдаю почти всё своё время.
В каждом ребёнке скрыто много талантов. Развить эти таланты посредством игры, пения, совместного музицирования, танца, обряда – моя задача и задача всех педагогов нашей студии. Этот процесс интересен и увлекателен.
Многие девочки, занимающиеся в студии, говорят, что хотят поступить в музыкальное училище и потом прийти работать в Северный хор. То есть они уже сейчас это планируют. Но как получится, не знаю… Время покажет.
